Описание
Пётр Алексеевич Белов (17 октября 1929 — 30 января 1988), живописец и художник театра, заслуженный художник РСФСР (1978).
Выпускник постановочного факультета Школы-студии МХАТ (1949—1953) и театральной мастерской Суриковского института (1950—1958).
35 лет проработал театральным художником, участвовал в создании 150 спектаклей в самых разных театрах страны. Сотрудничал с такими режиссёрами, как Олег Ефремов, Пётр Монастырский, Михаил Левитин, Ростислав Горяев и другими.
Был главным художником Театра им. Н. В. Гоголя, а затем, до конца своей жизни — Центрального театра Советской Армии.
Рисовал пейзажи средней полосы России. Также создал множество работ, где метафорически изображал сталинские репрессии.
22 апреля 1988 года, уже после смерти Белова, в Доме актёра Союза театральных деятелей прошла выставка, на которой был экспонирован цикл картин Белова, мгновенно получивший эпитет «сталинский». После выставки такие его картины, как «Мейерхольд», «Беломорканал», «Грачи прилетели, или Апрельский пленум», «Пастернак» и другие получили широкую известность. Они перепечатывались в различных советских изданиях, ими иллюстрировали публицистику, научные труды по истории СССР.
В начале 90-х годов в Москве состоялась премьера американского фильма «Сталин». Фильм начинался панорамой произведений Петра Белова.
Работа в театре. 35 из 58 лет жизни Петра Белова были отданы театру, который он знал и любил. Сразу же после окончания Школы-студии при МХАТ СССР, в 1953 году, Белов становится главным художником театра советских войск в Румынии, затем, по возвращении в Москву, назначается главным художником Московского областного театра юного зрителя. В 1967—1974 годах он работал в Московском драматическом театре имени Н.В. Гоголя, а последние 14 лет жизни был главным художником Центрального академического театра Советской Армии. Петр Белов оформил около 150 спектаклей в разных театрах страны, сотрудничал со многими известными советскими режиссерами и драматургами. „Я люблю пустую сцену, — писал Белов в одной из своих статей. — По вторникам, когда в театре никого нет, а сцена тускло освещена дежурным светом, она — как затихшее живое существо. В углах ее и у стен замерли декорации, части дум и страстей художников, которые были и есть. Пустая сцена — это так же прекрасно, как чистый холст. На ней может быть все: и то, что войдет в историю, и то, что забудется тут же. Я люблю пустую сцену не только за прошлое. Я люблю ее за все будущее, за все не сделанное, за ощущение того, что сюда еще придут замечательные мастера"...
